Гурову хотелось спросить, есть ли у президента алиби, но сыщик лишь вздохнул. Помощник по-своему расценил вздох полковника и приободрился.
— Мы все очень болезненно восприняли известие о выстреле, который прозвучал настолько не вовремя.
«Не прозвучал, а убил ни в чем не повинного человека», — думал Гуров, но дал зарок молчать, рта не раскрыл.
— Сегодня шепот, завтра разговор, затем крик. Начнут клеймить правительство, исполнительную власть, которая не может обуздать… Вы понимаете?
Решив, что вопрос освобождает его от молчания, Гуров ответил:
— Конечно. Предвыборная кампания, а в России стреляют на каждом углу! В Москве и Питере убивают ежедневно, на окраинах державы трупы и считать перестали!
— Да-да, конечно… Согласен, — бормотал помощник. — Но нас, Лев Иванович, интересует лишь одно конкретное дело, перспективы…
Дверь кабинета открылась, на пороге стоял невысокий плотный мужчина, улыбался.
— Лев Иванович, сколько лет! — Мужчина вошел в кабинет, протянул руки.
Крепкая, литая фигура, размашистые жесты, крепко посаженная голова, из-под толстой губы золотой клык… Совков! Виктор Юрьевич Совков! Шесть лет назад работал на Петровке в управлении кадров.
— Не узнал! А еще сыщик! — Совков всадил свою ладонь в руку Гурова.
— Здравствуй, Виктор Юрьевич, — Гуров улыбнулся через силу.
— Извини, Олежка, я у тебя героя забираю, — сказал Совков, мазнул по помощнику взглядом, было ясно, кто тут начальник. — Заглянем ко мне, вспомним, как служили-воевали!
Совков обнял Гурова за плечи, повел к дверям, словно больше в кабинете никого и не было. Гуров не выдержал, обернулся и кивнул. Помощник, словно ему и не плюнули в лицо, быстренько раскладывал на столе бумаги, вооружался.
В другом безликом кабинете, размером побольше, Совков прошелся по ковру, взмахнул рукой:
— Располагайся, Лев Иванович, чувствуй себя как дома.
— Просторно живете, — Гуров подошел к окну.
— Теперь наша власть! А победителей, как известно, не судят! — хохотнул Совков, хитро прищурился, шевельнул густой бровью и достал из шкафа, конечно же, бутылку коньяка, стаканы, лимон и воду.
Когда они виделись последний раз, Совков клеймил зеленого змия, ратовал за трезвую Русь. Гуров не удивился ни коньяку, ни вообще пребыванию Совкова в Кремле на какой-то не самой последней должности.
— Лев Иванович, кто старое помянет, тому глаз вон! — Совков щедро плеснул в стаканы. — В ЦК меня тогда силком забрали! Я же не самолично в эту банду рвался.
Не упомяни чиновник о своем уходе с Петровки в аппарат ЦК, Гуров бы и не вспомнил той паскудной истории.
Кадровики носят форму, неожиданно Совков появился в конторе в штатском. Начал бегать по коридорам, сыпать указаниями. Вскоре Гуров узнал, подписан приказ о переводе кадровика в административный отдел ЦК. Это было не просто повышение, а перевод человека в иное качество. Инструктор административного отдела разговаривал с начальником управления на равных, остальных, которые суетились по коридорам, корпели над бумагами, выезжали на рынки, вокзалы, мерзли либо парились в засадах, такой человек просто не замечал.
Три дня Совков сдавал дела, с озабоченным лицом бегал по огромному зданию, появляясь в отделах, где бывшему кадровику совершенно нечего было делать. Наконец он залетел и в МУР. Солидное подковообразное здание по адресу: Петровка, 38 — знает любой москвич. Почему-то всю эту махину ассоциируют с МУРом, на самом деле розыскники занимают лишь два этажа в одном из трех корпусов. Так вот, заскочил Совков в розыскные коридоры, где за недолгую службу и не бывал ни разу, — в кадрах он курировал другое направление.
Сейчас Гуров не мог вспомнить, из-за чего начался сыр-бор. То ли кто-то из оперативников матюгнулся прилюдно, может, взглянул на будущего руководителя непочтительно. Совков неожиданно тонким голосом закричал:
— Ты с кем пререкаешься, мент? Да я с тебя погоны сниму!
Как раз в этот момент и вышел из своего кабинета Гуров, он знал Совкова в лицо, знал, что кадровик уходит в ЦК, и как можно миролюбивее сказал:
— Виктор Юрьевич, можно сказать, московская милиция тебя в большие люди вывела. С тебя, по русскому обычаю, причитается.
— А, герой нашего времени! — воскликнул Совков. — Герой плаща и кинжала. Ты, Гуров, учти, я твои дела теперь лично смотреть буду!
Гуров якобы взял Совкова под руку, на самом деле сильно сдавил ему нерв локтевого сустава, повел по длинному коридору, шутливо ответил:
— Приятель на Старой площади — дело хорошее…
— Отпусти… Больно…
— Это еще не больно, — улыбался Гуров. — Вот когда я тебя, паршивца, подальше отведу, тогда сделаю больно…
Так они расстались пять лет назад, а сейчас Гуров стоял в кабинете Совкова, понимал, что чиновник ничего не забыл, забывать и не собирается.
— Какое старое? — изумился Гуров. — Вместе служили на Петровке. Теперь ты в Кремле устроился, я в министерстве пригрелся. — Полковник привычно пожал плечами. — Так ведь годы, как ни крути, а пятый десяток разменяли.
— Да-да, верно, — Совков хотел тонко улыбнуться, но лишь торжествующе ощерился. — Ты умный, понимаешь, пригласили тебя не на рюмку коньяку. Мне приказано в срочном порядке ознакомиться с результатами твоей работы и доложить.
— Учли твое боевое прошлое, потому оказали доверие, — понимающе произнес Гуров. — Не завидую… Результатов у меня нет, честно сказать, и не предвидится…
И тут Совков доказал, что совсем не глуп и в розыскном деле мало-мало соображает.
— Так не бывает, Лев Иванович, — он кивнул Гурову и выпил свой стакан. — Ты работал, значит, есть результат, пусть отрицательный. Расскажи.
— Не могу. Ты не имеешь допуска к секретной информации, — Гуров пить не стал, поставил стакан на стол. — Ты сам служил, понимаешь.
— Ага! — Совков вытянул палец. — Значит, информация существует! Выкладывай, я имею все допуски.
— Слова. Я даже не знаю твоей должности.
— Я советник по безопасности.
— Не уверен, что такая должность существует, — усмехнулся Гуров. — В лучшем случае ты в аппарате советника. И не будем тратить время. Ты употребил слово «безопасность». Так вот, обращайтесь в Министерство безопасности, пошлите официальную бумагу, большие генералы напишут вам ответ.
Чувствовалось, что ничего иного Совков услышать и не ожидал, гонор у него пропал, он вздохнул, съежился, взглянул жалостливо. И Гуров понял причину столь неожиданного вызова.
Президент, узнав о выстреле в резиденции спикера — своего главного соперника в предвыборной кампании — шарахнул кулаком, мол, разбирайтесь, черти окаянные! Президент, как королева, должен быть выше всяких подозрений. Прислужники вылетели из кабинета, собрались на малый совет, начали насиловать телефоны и вскоре услышали фамилию Гурова. И тут из-за последней спины, стремясь выслужиться, Совков и брякнул, мол, полковник Гуров — мой наилучший приятель, свой парень.
— Тебя за язык тянули, подполковник? — спросил Гуров, умышленно назвав милицейское звание Совкова. — Зачем похвастался, что знаешь меня? Теперь хлебай полной ложкой. Как я понимаю, от тебя результата ждут?
— Сегодня, — Совков съежился и чуть слышно добавил: — Сейчас.
— И кто именно?
Ответ чиновника прозвучал невнятно, однако Гуров догадался и спросил:
— Госсекретарь?
Совков лишь кивнул.
— Так передай госсекретарю, мол, сыщик Лев Иванович Гуров может с ним переговорить, перекинуться парой слов.
Гуров понимал, что говорит неподобающим тоном, но удержаться не мог.
— Не положено, — словно в казарме, ответил Совков. — Он не примет… Да я и не знаю, где он сейчас, ведь каждая минута расписана.
— Когда будет положено, включите меня в распорядок дня. В моем доме крыша не горит. — Гуров кивнул и пошел к дверям.
— Полковник! Господин полковник! — Совков схватил Гурова за рукав. — Обождите! Я сбегаю узнаю! Присядьте. Вот журнальчики… Я быстро… Вдруг повезет!
Встречу с госсекретарем Гуров везением не считал. Он редко смотрел телевизор, но лицо госсекретаря представлял хорошо, лицо не вызывало симпатий. Но президент не дурак, последние до трона не добираются. Там может оказаться человек любой окраски, дураки — никогда. Хотя… Гуров начал припоминать, понял, что никого из прошлых правителей практически не знал. Короче, подвел итог сыщик, президент не дурак, и госсекретарь у него должен быть человек с головой. Значит, от него можно получить качественную информацию. Интересно, какой совет мне сейчас дал бы Петр? Скорее всего, посоветовал бы не лезть, держаться нейтрально. Мол, сотни людей нуждаются в нашей помощи, а там, наверху, есть своя служба, пусть колупаются… Но ведь ты послал меня! — возразил начальнику Гуров. Ах, тебе приказали! А ты мне приказал и помалкивай! Мы с тобой люди служивые. Пожарник не выбирает пожар по своему вкусу, куда послали, там с огнем и сражайся.
